Спасут ли Россию агломерации?

Судя по отчетам Минфина, можно сказать, что Россия все больше превращается в страну контрастов. Наши города отличает большой разрыв в доходах, налоговой базе, качестве жизни. Так, по уровню валового регионального продукта субъекты федерации различаются в 93 раза, по среднедушевым доходам граждан – в 5 раз, по объему инвестиций в основной капитал – в 208 раз, объему производства товаров и услуг на одного жителя – в 75 раз!

Сэкономим на бедных?

Неисполнение социальных обязательств в российской глубинке заинтересовало Генеральную прокуратуру, которая в ходе недавней проверки установила: власти значительной части регионов, стараясь жить по средствам, в первом полугодии 2017-го активно снижали расходы на образование и здравоохранение, лишали бюджетников льгот по ЖКХ.

Чрезмерную экономию на социальной сфере выявила и Счетная палата. По данным государственного аудита, неоправданно быстро сокращаются расходы на медицинскую помощь и переселение из аварийного жилья на Камчатске и Алтае. Некоторым регионам не хватало денег при запуске отопительного сезона. Еще до наступления зимы успели померзнуть жители Иркутской области, Копейска и Троицка, Миасса, Кургана, других городов.

Финансовый вопрос обострился в 50 российских регионах, где долги превышают половину собственных доходов. А в восьми регионах долг сжирает все, что они зарабатывают.

Как ни странно, но в число самых крупных должников попали далеко не самые проблемные регионы, такие, как Краснодарский край, Нижегородская область, Татарстан. В долгах, как в шелках оказались даже регионы-доноры.

Во всех грехах принято винить губернаторов и глав местного самоуправления: мол, работают плохо, не думают о людях. Но почему даже у благополучных городов, выполняющих и перевыполняющих план по сбору налогов, не хватает денег на неотложные нужды?

Все собрать и поделить

Налоговая система устроена так, что почти все собранные с предприятий и граждан деньги территории должны передать в центр, в общую копилку. А потом чиновники решат, сколько денег можно вернуть обратно: на лечение, обучение, благоустройство, развитие той или иной местности. В 2016 году все области, края и республики дружно перечислили в бюджеты всех уровней 12,77 трлн рублей. А обратно, если смотреть в целом, им вернули менее половины заработанных средств.

Проиграли, конечно, не все. Так, например, Магаданская область перевела в центр 16,8 млрд, а получила 20 миллиардов. Чечня отдала 8,6 млрд, а получила на миллиард больше.

Больше всех обделили Югру, Ямало-Ненецкий и Ненецкий автономные округа – самые нефтеносные регионы, оставив им лишь от 13 до 14 процентов от собранных средств.

Региональная политика у нас сконструирована таким образом, что процент отчислений в общую копилку будет только нарастать. Несколько лет назад регионы располагали 88 процентами топливных акцизов. В 2017 году эта цифра не дотягивала до 62 процентов, в этом году ее ужмут до 57,4 процента.

Откуда же взять деньги «обобранным» регионам на медицинские учреждения, льготные лекарства, поддержку ветеранов и инвалидов, зарплаты бюджетникам? Либеральные экономисты из Высшей школы экономики подсказывают: из наших с вами кошельков. Можно ввести новый добровольный сбор с населения на оказание улучшенных услуг в сферах образования и медицины. С точки зрения либеральных экономистов, это поможет увеличить доходную часть бюджета и решит кадровый вопрос в регионах.

Давно витает в воздухе предложение Минздрава ввести экологический сбор на сигареты. Налог заплатят производители. Но потом, как водится, отыграют его в цене на сигареты…

Можно еще придумать немало вариаций на тему косвенных поборов. Но почему каждый раз раскошелиться предлагают простому люду, а олигархи, попавшие под санкции, от поборов освобождены в целях, так сказать, компенсации возможных издержек?

Народу обидно слышать, что государство прощает миллиарды долларов другим странам, а своих должников держит на голодном пайке. Да, регионам нынче туго, и губернаторам не от хорошей жизни приходится урезать расходы на привычные социальные нужды, сворачивать программы поддержки малого и среднего бизнеса, поднимать арендную плату, чтобы только «обеспечить пополнение федерального бюджета».    

Глубинка все больше отдаляется от центра не только по уровню жизни, но и по дорожному сообщению. Как отмечает Счетная палата, мероприятия по строительству автомобильных дорог, реализуемые в рамках федеральной целевой программы «Устойчивое развитие сельских территорий на 2014–2017 годы и на период до 2020 года», не оказывают существенного влияния на повышение уровня доступности населения сельских территорий к объектам здравоохранения, образования, культуры и другим общественно значимым объектам.

Бывает и так, что деньги на дороги есть, да строить их не хотят. Аудиторы Счетной палаты выяснили, что за два года в 45 регионах протяженность сельских автодорог с твердым покрытием увеличилась только на 1,7 процента. Из 83,3 тыс. населенных пунктов только 52,7 тыс. (63,3 процента) соединены автомобильными дорогами с твердым покрытием с сетью автодорог. А там, где нет дорог, не может быть и полноценной жизни.

Решить региональную проблему пытались и в советское время, и в новой России. Но если раньше жизнь в деревне напрямую зависела от успехов близлежащего колхоза или совхоза, то теперь, когда колхозы и совхозы перевелись, помогать селу, по большому счету, некому. Государству не выгодно вкладывать деньги в вымирающие деревни.

Лишние люди

Что делать с обезлюдевшими территориями? Такой вопрос прозвучал на Общероссийском гражданском форуме, где мэр Москвы Сергей Собянин заявил, что 15 миллионов человек, проживающих в сельской местности, «лишние», «не нужные для производства сельхозпродукции с учетом новых технологий».

Свои заключения столичный мэр обосновал тем, что уровень производительности труда в Москве превышает среднее значение по стране в 2,5 раза, а по сравнению с сельскими поселениями России – в 5–7 раз. Отсюда следует, что Москва – убедительный пример того, как за счет урбанизации страна должна решать проблемы с рабочими местами и улучшением качества жизни для населения сел и малых городов.

Выходит, лучше не возиться с малыми поселениями, а ликвидировать их путем «концентрации» вокруг городов-миллионников»?

Идея сама по себе не нова. Руководитель Центра стратегических разработок Алексей Кудрин давно предлагает создать 10–15 крупных агломераций как альтернативу «двум столицам». В качестве полигона для исследований жизни крупных объединений предлагается рассматривать агломерации Екатеринбург–Челябинск–Пермь и Томск–Новосибирск–Барнаул.

С легкой руки бывшего министра финансов мысль о дальнейшем структурировании крупных агломераций перекочевала в правительственную концепцию стратегии пространственного развития. Более того, создание в Российской Федерации городских агломераций предусмотрено в Основах государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года.

Не все согласны с Кудриным. Так, в Новосибирской области «отдельную структуру в виде агломерации» не видят даже в перспективе по той простой причине, что на ее территории уже «сейчас сложилась очень гармоничная агломерация, многие муниципальные районы развиваются благодаря близости к транспортно-логистическому центру Сибири и, если нарушить целостность, районы потеряют в развитии».

А вот в Свердловской и Челябинской областях создание агломерации поддержавают. Между Челябинском и Екатеринбургом сухой порт, логистический центр, который можно замкнуть на Китай. На этой основе можно решиться на объединение не столь отдаленных друг от друга территорий. Но как вписать сюда Пермь? От Перми до Екатеринбурга 292 км, а до Челябинска – 448 км…

Впрочем, вдохновленных кудринскими идеями стратегов будущего развития России эта несуразица не страшит. Одним росчерком пера они предлагают создать от 24 до 36 крупных городских агломераций, вобрав в них и кое-где оставшееся еще сельское население. Ведь таким образом можно сэкономить на управленческом аппарате, расходах на инфраструктуре и социалке, сфере жизнеобеспечения, то есть продолжить дело оптимизаторов здравоохранения и образования только уже в более крупном масштабе.

С использованием новых технологий можно создавать умные территории, в которых на фермах будут работать роботы. Коровы и свиньи, как, впрочем, и люди роботам не нужны. Мясо любого животного в будущем можно получать из пробирки, выращивать в кадках на основе белка и гормонов. Современная наука позволяет творить такие чудеса уже сегодня. В мире появилось молоко, полученное без коровы, яйца без курицы. Пока ничего этого в концепциях нет. Но кто мешает во имя «сбалансированности бюджетов» в будущем перенести такие технологии в крупные города-агломерации?

Никто насильно никого никуда сселять не собирается. В поисках работы и лучшей жизни люди сами перекочуют из деревень в город.

Уже сегодня крупные города как пылесосом вытягивают из сел последних жителей. По данным фонда «Институт экономики города», в Российской Федерации сложились 20 крупнейших агломераций, в которых проживает треть всего населения страны.

Долги и дотации

Процесс этот удастся остановить только в том случае, если отношения между Москвой и российской глубинкой будут формироваться в соответствии с принципами стратегического планирования, о необходимости перехода к которому на региональном уровне не раз говорили в Совете Федерации. Рекомендации сенаторов учтены в «Основах государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года».

Речь идет, прежде всего, о формировании модельных бюджетов и перспектив пространственного развития регионов в соответствии с разработанными еще советской научной школой, в частности академиком Абелом Аганбегяном, принципами территориально-пространственного планирования.

Систему поддержки регионов обещают сформировать на принципах справедливости, прозрачности и предсказуемости финансово-экономических механизмов, которые призваны «стимулировать слабых и не разорять сильных».

Уже в этом году на научной основе, в зависимости от конкретных территориально-географических условий, определят норму бюджетных расходов на среднестатистического гражданина: от 25–50 тысяч в год в южных и центральных регионах до 150 тысяч рублей в районах Крайнего Севера и Дальнего Востока.

Но когда стали вникать в цифры, то выяснилось, что в 57 регионах налогов собирают так мало, что не смогут осилить даже весьма скромные нормативы модельного бюджета. Для реформы нужны равные стартовые возможности и условия.

Первый шаг на пути к этому уже сделан. В федеральном бюджете на 2018 год и плановый период 2019–2020 годов заложили в помощь отстающим 645 миллиардов рублей субсидий и дотаций из федерального Центра. Принята программа реструктуризации долгов регионов, рассчитанная на семь лет.

Если программу исполнят, долговая удавка ослабнет, но высвободившихся денег вряд ли хватит для серьезного решения социально-экономических задач, связанных с созданием новых рабочих мест, существенного повышения уровня жизни простых россиян.

Люди говорят, что, если малые города и деревни в ближайшее время не получат существенную поддержку, то их население окажется «лишним» уже через 10 лет.

Надо поднимать территории через создание миллионов рабочих мест в регионах, малых городах и селах. Собственно, этого требует и наш президент.

Но почему-то простая для государственного человека мысль о том, что надо развивать страну, сообразуясь с ее условиями и традициями, у либеральных мыслителей поддержки не находит.