Символы в Томской архитектуре

С самого зарождения ранних цивилизаций символизация архитектурных форм являлась важным средством коммуникации. Самые первые жилища людей имели на стенах различные иероглифы, которые были связаны с познанием мира, например, изображения процесса охоты. Так и возник диалог человека с пространством.

Первые использования знаков и символов в архитектуре чаще всего были связаны с магическим действием, то есть донаучным. Хотя, как сказал известный писатель и ученый Артур Кларк, «достаточно развитая наука становится неотличимой от магии». Поэтому символы в архитектуре появляются не только как часть магического ритуала, но и как наделение пространства смыслом. Характерным примером магического осмысления пространства является введение архитектурных знаков во входы — выходы домов, храмов или оконные проемы, которые являются границами между двумя полюсами — своим и чужим. В представлении древнего человека эти пространства являлись самыми опасными, так как через них могла проникнуть нечистая сила, следовательно они нуждались в защите. Такими знаками-оберегами являются солярные знаки.

Государственные, классовые образования принесли в архитектуру символику, связанную главным образом с социальным положением. В архитектуре власть олицетворяет себя в аристократических и монарших гербах, геральдических символах государств, как бы символически закрепляя пространство за собой. Самым ярким периодом развития такой «властной» символики в архитектуре, пожалуй, можно назвать советскую архитектурную неоклассику. Среди знаков преобладают политические символы, например, звезда, серп и молот, а также мотивы, указывающие на совершенство социалистического общества — цветы, гирлянды.

Также популярными архитектурными знаками являлись символы определенных профессий, органично вплетающиеся в пространство, и также закрепляющие его за определенным слоем общества.

Во всех этих случаях очевидно одно самое главное стремление — быть понятными широкому зрителю, тем самым вступив с ним в культурный диалог.

Каждый город славится своим особенным архитектурным стилем. Для Томска его можно охарактеризовать как эклектику:  русское деревянное зодчество сочетается с сибирским барокко и классицизмом. Золотая лихорадка 19-го века вообще принесла множество архитектурных шедевров, сочетающих разнообразие стилей в одном здании.

Некоторые из томских памятников архитектуры хранят в себе множество разнообразных символов, каждый из которых имеет свою особенную историю. О чем же они хотят сказать?

 

На первый взгляд может показаться, что перед нами высится крепость или средневековый замок. Этот жилой дом, построенный архитектором Викентием Оржешко, принадлежал учителю гимназии Быстрицкому. «Акротерии в виде стилизованных лошадиных голов, завершающих коньки кровли, имеют прямой аналог — широко известную деревянную церковь в Боргунде (Норвегия, около 1150 года)», — говорится в советской книге «Деревянная архитектура Томска». Сами же томичи прозвали необычное здание домом с драконами. Так лошадиные ли головы?

Хорхе Луис Борхес в своей «Книге вымышленных существ» описывает дракона так: «Обычно его представляют с головой лошади, хвостом змеи, большими крыльями по бокам и четырьмя лапами, каждая с четырьмя когтями». Отсюда неудивительно, что авторы книги назвали необычные акротерии лошадиными головами. На то они и «коньки»: традиционно этот элемент в русской архитектуре выполнялся именно в образе благородного непарнокопытного.

Такой необычный облик дома можно легко объяснить тем, что в начале XX века в нашей стране повышенный интерес проявляли к скандинавской культуре. Воплотив здание в стиле архитектуры средневековой Норвегии, Викентий Оржешко создал очень «модный» для того времени дом.

В одиннадцатой песне «Илиады» говорится о щите Агамемнона, на котором, среди прочих украшений, был изображен синий трехглавый дракон. Следуя античной традиции через много веков скандинавские пираты рисовали драконов на своих щитах и помещали резные изображения драконовых голов на носах своих судов. Вообще драконы в скандинавской мифологии занимают немаловажное место. Среди множества второстепенных хтонических существ возвышаются Фафнир — чудовищный дракон, стерегущий роковой клад, символ подвига и героизма, и Йормунганд — мировой змей, символ тьмы и разрушения, чудовище, порожденное великаншей Ангрбодой от бога Локи.

 

Дом для купца второй гильдии Леонтия Желябо строился почти 18 лет. Всё начиналось с обычного деревянного дома, а затем архитектор Петр Федоровского постепенно преобразил его в одно из самых известных зданий Томска: были добавлены пристройки, украшения, среди которых великолепный эркер, увенчанный жар-птицами. Этот деревянный узор, авторы которого остались неизвестными, послужил мотивом для эмблемы юбилейных торжеств в честь 400-летия города Томска.

Жар-птица, славянский вариант птицы Феникс, древнейший символ вечной жизни, неиссякаемой молодости и идеальной красоты.  Известно, что Жар-птица умирает осенью, но уже весной возрождается вновь, часто её именуют Огненным Духом. Кроме того, Жар-птица обладает целебным даром: тот, кто послушает её пение обретает здоровье и силы, слепцы снова видят, а потерявшие слух — слышат, при этом парадоксально, но увидевший свет пера волшебного пернатого может ослепнуть в ту же секунду. Добыть же Жар-птицу удаётся только доброму молодцу после серии многочисленных препятствий.

 

Архитектурный шедевр Константина Лыгина, первоначально аптекарский магазин петербургского торгового дома «Штоль и Шмидта». С начала 20 века прямое назначение здания не поменялось: ныне там располагается Губернская аптека и областной аптечный склад, а известные медицинские символы — чаша, увитая змеями и крест, говорят сами за себя.

Происхождение чаши со змеей как символа медицины связывают с историей ядов и противоядий. В далекие времена лекарства чаще всего состояли из природных компонентов и в том числе змеиного яда, которых хранили в специальных чашах. Наибольшее распространение в качестве лекарства змеиный яд получил в средневековье, очень долгое время он входил в состав многих противоядий — «териаков». Также считалось, что печень и жир змеи очищают кровь, а суп из змей прибавляет мужества. Кроме того, змея являлась символом омоложения: в Древнем Египте смена дня и ночи была связна с тем, что в полночь бог Солнца Ра входит в тело огромного змея, из которого утром выходит ребенком и продолжает свое путешествие по небу.

Историю же креста как символа медицины связывают со средневековыми рыцарскими орденами ­ госпитальеров (белый крест на черном или красном фоне) и тамплиеров (красный крест на белом фоне). Тамплиеры занимались охраной дорог и обеспеченивали безопасность паломников. А госпитальеры ухаживали за больными и ранеными, безвозмездно помогали неимущим, содержали приюты. В 1863 году на конференции представителей 36 стран, посвященной помощи раненым на поле боя, в качестве эмблемы Международного Комитета Красного Креста в знак признательности Швейцарии за помощь в организации конференции были выбраны цвета и символика швейцарского флага: белый крест на красном фоне.

 

В 1904 году по проекту того же архитектора Лыгина на территории, принадлежащей торговому дому «Евграф Кухтерин и сыновья» было построено здание Окружного суда. Особую ценностью этого дома — фигура богини возмездия Немезиды.

В древнегреческой мифологии Немезида — богиня мщения и неотвратимой кары за нарушение установленного богами порядка, беспристрастная судья, снабженная мечом и весами, на некоторых изображениях имеет крылья. Имя богини генетически восходит к древнегреческому же слову «немезис» — наказание, порицание, гнев. В иносказательном употреблении Немезида — символ возмездия, сурового, но справедливого правосудия.

 

Это двухэтажное здание в стиле модерн, построенное в начале XX века по проекту томского архитектора Товия Фишеля на бывшей базарной площади на месте старинных хлебных амба­ров 17-18 веков. Заказчиками были владельцы крупнейших мельниц Томской гу­бернии того времени: торговый дом «Евграф Кухтерин и сыновья», И.Л. Фуксман, А.Д. Родюков и др. По фасаду здания расположены две высокие башни, стилизованные под кули с мукой.

Эти кули символизируют не только очевидное назначение здания, но и сотрудничество купцов, построивших здание вскладчину.

В аграрной мифологии и обрядовой практике славян мука занимает пограничное положение: одновременно она относится и к сфере природы и к сфере культуры. Триада превращений зерно-мука-хлеб представляла собой важный магический ритуал для славян. В фольклоре древних славян широко известен мотив "жития” растений, где раскрывается весь цикл жизни: от момента посева до конечного продукта - хлеба. Отсюда следует, что мука как бы является одной из ипостасей зерна и обладает всеми его свойствами. То есть является символом плодородия, богатства, мощной продуцирующей силы. 

Как символ всех лучших благ мука использовалась в семейных обрядах славян. Например, чтобы заложить благополучие новой семьи, все члены рода должны были принести небольшое количество муки, из которого потом пекся один свадебный каравай, а в Украине приносили не муку, а зерно и все вместе мололи его в доме невесты. Также мука являлась одним из обязательных подарков на крестины, как символ плодородия. Мука сопровождала человека и в последний путь. Так, у болгар существовал обычай класть в ноги умершего миску с белой мукой и воткнутыми в неё свечами, что расценивалось как акт откупления или ритуального кормления покойного.

На современном этапе развития нашего общества архитектура также стремится к диалогу. Однако символы, которые транслируют нам архитектурные объекты приобретает все более временный характер, указывая на переходность нашей эпохи. Архитектурные детали и символы всё чаще становятся формой коммерческой рекламы, отрываясь от основного культурного контекста и архитектурной традиции. Это похоже на заплаты на полотне нашей действительности, всё-таки свидетельствующие о движении вниз.

Источник: http://sibanalytica.ru/