Шишков Вячеслав Яковлевич

Двадцать лет жизни связывают Вячеслава Яковлевича Шишкова с Томском. И каких лет – ранней молодости и полного расцвета: он приехал в Томск двадцати одного года от роду. Уже расставшись с Томском, через несколько лет, в письмах к Потанину и к Шкапской Вячеслав Яковлевич будет признаваться: «В Сибири я прожил двадцать лет – это вторая моя родина, пожалуй, не менее близкая и понятная сердцу, чем Россия, я переполнен впечатлениями, которых мне на всю жизнь хватит». «Вы ведь знаете, как я люблю Сибирь, вторую и главную мою родину. Большинство моих произведений посвящено этой очаровательной стране и её энергичным, трудолюбивым, честным людям».

К этому можно добавить только то, что и как писатель Шишков родился в Сибири, в Томске.

Родом же Вячеслав Яковлевич был из города Бежецка Тверской губернии, из самых коренных русских, да ещё и литературных краёв. Родился он 3 октября (21 сентября по старому стилю) 1873 года в семье приказчика бежецкого купца-гостинодворца.

Семья была большая, вечно в нужде, в экономии заработанного, с плохим питанием, ссорами. Было в детстве Шишкова в доме отца-приказчика, обслуживавшего богатенького купца, немало схожего с детством А.П.Чехова.

После учёбы в Вышневолоцком училище кондукторов путей сообщения молодой Шишков сам круто меняет свою жизнь и судьбу – он принимает решение поехать на работу в Сибирь. В конце 1894 года он приезжает в Томск, губернский, университетский город, наверное, ещё и не предполагая, что именно в этом городе ему суждено достигнуть порога возрастной зрелости и обрести новую, писательскую жизнь и судьбу.

В начале его служба была ему малоинтересна, но в 1900 году Вячеслав Шишков сдаёт экзамены и получает право возглавлять экспедиционные партии Томского округа путей сообщения. Почти полтора десятка лет, ежегодно, с ранней весны до глубокой осени совершал он исследовательские путешествия по Иртышу, Оби, Бии, Катуни, Енисею, Чулыму, Лене, Нижней Тунгуске и Ангаре.

В 1911 году он едва не погиб, захваченный нежданными морозами на реке Нижней Тунгуске, и выводили его с товарищами из тайги, уже по снегу, морозной зимой тунгусы, те самые Сенкича и Гирманча, которым он посвятил позднее самые задушевные страницы своих сибирских очерков и рассказов. Пережитое самим писателем помогло ему так выразительно рассказать о едва не погибшем в подобных обстоятельствах Прохоре Громове, герое знаменитого романа «Угрюм-река». Забегая вперёд, необходимо заметить, что несправедливо связывать писательскую деятельность В.Я. Шишкова только с этим романом.

Конечно, это великолепное произведение, которое захватывает читателя остротой сюжета и глубиной раскрытия характеров, но Вячеслав Шишков, выдающийся русский писатель, создавший вовсе не одно прекрасное произведение, а большое собрание прекрасных книг. И неоценимую роль в его литературной работе сыграла Сибирь. Он признавался в автобиографии: «За своё двадцатилетнее пребывание в Сибири я вплотную столкнулся с её природой и людьми во всём их любопытном и богатом разнообразии. Я видел всяческую жизнь простых людей. Я жил бок о бок с ними, нередко ел из одного котла и спал под одной палаткой. Перед моими глазами прошли многие сотни людей, прошли неторопливо, не в случайных мимолетных встречах, а в условиях, когда можно читать душу постороннего, как книгу. Каторжники, сахалинцы, бродяги, варнаки, шпана, крепкие кряжистые сибиряки-крестьяне, новосёлы из России, политическая и уголовная ссылка, кержаки, скопцы, иногородцы – во многих из них я пристально вглядывался, и образ их сложил в общую копилку памяти».

И вот в 1908 году, после одной из очередных экспедиций, особенно изобиловавшей яркими впечатлениями, Вячеслав Яковлевич, по собственному его признанию, почувствовал, «как его потянуло писать, совершенно неожиданно и неудержимо».

Отмечался двадцатипятилетний юбилей педагогической деятельности доброго знакомого П. Вяткина, которому Шишков и посвятил сказку «Кедр», предложив её томской газете «Сибирская жизнь». Газета опубликовала эту сказку. «Мне было 35 лет, – вспоминает Шишков, – но, когда появилась в печати моя вещичка, я радовался, как ребёнок».

Так был сделан первый шаг в литературу, и он привёл к тому, что желание писать стало совершенно неудержимым. Шишков с увлечённостью пишет один за другим новые рассказы, очерки, зарисовки, передающие его живые впечатления о Сибири, тайге, реках, проникнутые сочувствием и вниманием к простым людям, наполненные тонкими и меткими наблюдениями, и уже в них ощущается дыхание языка будущих произведений Шишкова, языка живого, подлинно народного, многокрасочного и точного. В той же газете «Сибирская жизнь» и в выходившем в Томске некоторое время журнале «Молодая Сибирь» печатаются «Баушка потерялась», «На Лене», «Злосчастье», «Однажды вечером», « В кают-компании», «Чары весны», «Пасынки», «Собачья жизнь» и другие.

Наконец, Шишков берётся за более крупную вещь и пишет повесть «Тайга», которую посылает на отзыв Горькому, который не только положительно о ней отозвался, но и опубликовал в 1916 году в журнале «Летопись». В этом же году выходит в свет первая книга Шишкова «Сибирский сказ», включившая его лучшие сибирские рассказы и очерки. В середине августа 1915 года Вячеслав Яковлевич навсегда покидает Томск и переезжает в Петроград. Совсем не с лёгким сердцем расстаётся он с Сибирью. «Мне действительно расставаться с Сибирью было тяжело, – вспоминает он, – близкое знакомство с профессорским миром (Солнцев, Вейнберг, Зубашев, Соболев и др.), личные друзья (Анучин, Бахметьев, Вяткин, Крутовский, Шатилов), моя работа (в составе президиума) в Научном обществе изучения Сибири и местном литературном кружке, а также мои частные выступления на народных чтениях и публичных вечерах – сцепили меня тугими канатами с местной жизнью, меня все знали, я пользовался уважением, имел литературное имя, в Петрограде же я явился почти круглым нулём, и мне пришлось, так сказать, начинать сначала».

Конечно, Шишков вовсе не был круглым нулём и в Петрограде. Не бросая ещё работы по специальности, он с успехом продвигался на литературном пути.

В.Я. Шишков принадлежал к числу той части интеллигенции, которая сразу и безоговорочно приняла революцию. Он писал: « Профессионалом-писателем я стал после Октябрьского переворота, когда почувствовал и осознал себя полноправным членом и работником нового, молодого, советского общества»,

В 1926-1928 годах издательство «Земля и фабрика» выпустило в свет первое собрание сочинений Шишкова из двенадцати томов.

В послереволюционные годы Шишков пишет не только рассказы и очерки из непосредственной, сегодняшней, жизни, но продолжает разрабатывать любимую свою сибирскую тематику, начинает работать над «Угрюм-рекой». И снова путешествует: по северным областям России, а в 1930 году вместе с Алексеем Толстым едет в южные города.

И не только путешествует писатель, но и создаёт в 1924 году очень серьёзное, до сих пор по достоинству не оцененное произведение, роман «Ватага» о партизанской войне в Сибири, о сопротивлении крестьян новым преобразованиям в деревне, это произведение могло бы считаться одним из самых первых, предугадавших острые столкновения, которые случатся, когда развернётся массовая коллективизация, но, видимо, по идеологическим соображениям роман «Ватага» не был отмечен, как заметное явление советской литературы. Работая над «Угрюм-рекой», Шишков одновременно пишет новую повесть «Пейпус-озеро» о судьбе солдат и офицеров бывшей армии Юденича, которые бежали в Эстонию. И эта повесть кажется неожиданной после оптимистических очерков о новой советской действительности.

Шишков, как истинный и большой писатель-гуманист, ищет крепости и решения собственным своим размышлениям в человеческих характерах, в их способности к сопротивлению любым обстоятельствам и способности вести себя по совести.

В этом ряду стоит повесть «Пурга», рассказывающая об одном из трагических столкновений человека с природой (события происходят в Заполярье). С уверенностью можно сказать, что по силе изображённых характеров, по накалу страстей, по мужественной точности описания природы эта повесть не уступит лучшим рассказам Джека Лондона, оставаясь в то же время произведением глубоко русским. Одновременно он начинает работать над грандиозным замыслом «Емельяна Пугачёва», а «Угрюм-река» вышла в свет в 1933 году, с тех пор переиздавалась множество раз, потому что роман стал одним из самых любимых произведений, и не только в нашей стране.

Теперь Шишков целиком отдаётся «Емельяну Пугачёву». Ничего подобного о восстании Пугачёва ещё никто не написал. Кажется, писатель воплотил в жизнь, в художественную ткань пушкинскую идею, с которой великий поэт изучал пугачёвщину. В этой книге реализован весь жизненный опыт Шишкова, знание народных характеров, натур, тех, чьими трудами земля держится. Верный себе, своей требовательности, Шишков ещё в 1935 году читает по радио первые главы романа, но лишь в 1940 году сдаёт в набор первую книгу.

Вячеслав Яковлевич в это время живёт в Пушкине под Ленинградом, к нему тянутся молодые литературные силы, он окружён старыми товарищами писателями, учёными, композиторами, которые, спустя годы, с теплотой и нежностью будут вспоминать шишковские вечера, задушевные беседы в доме писателя.

Отечественная война заставляет Шишкова отложить работу над романом «Емельян Пугачёв», он пишет боевые, полные веры в победу очерки и рассказы, выпускает брошюры «Слава русского оружия», «Партизан Денис Давыдов», «Партизаны Отечественной войны 1812 года».

В свои юбилейные дни, в тяжёлом 1943 году, Шишков говорил: «Тот срок, который отпустит мне мать-природа, мне хотелось бы использовать не для отдыха на склоне лет, а для упорной работы. Мне хотелось бы оборваться с последней ступени с пером в руке».

Так оно и случилось, в ночь с 5 на 6 марта 1945 года умер Вячеслав Яковлевич Шишков, не успев завершить своей работы над «Емельяном Пугачёвым», не успев написать всего, что было задумано в эти военные годы.

В первом крупном произведении, написанном в Томске, повести «Тайга», нарисована беспощадная, убийственная картина нравов деревни Кедровка: «...жили в зависти и злорадстве, жили тупой жизнью зверей, без размышления и протеста, без понятия о добре и зле, без дороги, без мудрствований, жили, чтоб есть, пить, пьянствовать, рожать детей, гореть с вина, морозить себе по пьяному делу руки и ноги, вышибать друг другу зубы, мириться и плакать, голодать и ругаться...»

Повесть заканчивается символически: лесной пожар начисто спалил Кедровку.

Но сегодня есть тревожное ощущение, что кому-то выгодно возродить образ жизни этой Кедровки.

Тогда вспомним пророческие слова выдающегося русского писателя из этой же повести: «Русь! Веруй! Огнём очищаешься и обелишься. В слезах потонешь, но будешь вознесена».

Эдуард Владимирович Бурмакин, 2008 г.