Томский региональный инжиниринговый центр был создан в 2013 году. Его открытие стало результатом анализа «обратной связи», полученной от томских компаний. Отвечая на вопрос, каких элементов не хватает инновационной инфраструктуре Томской области, сами предприниматели указали, что в регионе практически невозможно быстро сделать инжиниринг, и это сильно тормозит коммерциализацию продуктов. Сегодня, спустя год, можно попытаться оценить, было ли правильным решение о создании специализированного центра и действительно ли ТРИЦ помогает инновационным компаниям решать инжиниринговые задачи. Об этом — разговор с руководителем центра Михаилом Головатовым.

 

Встречаемся в ТРИЦ

 

— Михаил, какие возможности предоставляет компаниям ТРИЦ?

 

— ТРИЦ занимается организацией комплексных инжиниринговых услуг: с момента завершения научно-исследовательских работ до выхода продукта на рынок. Это может быть подготовка конструкторской и технологической документации, прототипирование, промышленный дизайн, проработка технологий производства и так далее.

 

— Но этим же не сотрудники центра занимаются?

 

— Нет, мы — организаторы. Мы собрали и поддерживаем в актуальном состоянии базу исполнителей инжиниринговых услуг, в ней уже больше ста компаний, и перечень будет расширяться. Ведь в чем состоит системная проблема? Наши компании не имеют достаточной информации и, как следствие, пытаются все сделать сами, как-то выкрутиться, теряя деньги, время, двигаясь извилистым и неудобным путем. Приведу конкретный пример. К нам обратились разработчики, которым требовалось решить проблему с электропитанием их прибора. Мы начали искать исполнителя и выяснили, что нужные нашим «клиентам» люди сидят с ними же в одном здании! Обе компании небольшие и друг о друге просто не знали, а тут раз — возник контакт, договорились о цене, и процесс, как говорится, пошел. Это типичная ситуация, потому что практически в ста процентах случаев у компании в технологической цепочке не хватает тех или иных звеньев.

 

— То есть вы выступаете такой «точкой сборки»…

 

— Мы можем помочь консультациями, подбором исполнителей, подготовкой документов — начиная с технического задания. В общем, можем организовать весь процесс. Есть, например, и такой нюанс: подбирая исполнителя, мы зачастую предлагаем заказчику несколько вариантов, появляется выбор, конкуренция, а следовательно — возможность снизить цену услуги. То есть мы помогаем компании сэкономить.

 

— А также можете частично профинансировать инжиниринговые услуги?

 

— Да, в рамках программы поддержки малого и среднего предпринимательства мы проводим конкурсы на софинансирование инжиниринга. В прошлом году доля софинансирования могла составить до 90 % стоимости услуги, в этом году — до 70 %, и дальше она будет постепенно снижаться. Софинансирование оказывается на основании конкурсного отбора, в результате которого поддержку получают самые перспективные проекты, хотя выбрать их из большого количества заявок подчас очень сложно. Смысл этих конкурсов не только в том, чтобы финансово помочь компаниям, но и в том, чтобы активизировать и стимулировать рынок инжиниринговых услуг. Но в любом случае мы всегда ищем возможности поддержать компании, которые по какой-то причине в данный момент не могут финансировать необходимый им инжиниринг.

 

 

Инновации «легкие» и «тяжелые»

 

— Какой должна быть разработка, чтобы выиграть конкурс ТРИЦ и, возможно, получать финансирование через другие механизмы?

 

— Конечно, мы выбираем проекты, наиболее интересные для региона. Один из основных критериев — инновационность. Кстати, именно на такие разработки деньги получить сложнее всего. Инвесторы и фонды охотнее вкладываются в уже отработанные идеи, а с инновациями всегда велик риск: выстрелит или нет? Второй критерий — социально-экономический эффект, ведь мы работаем с государственными структурами. Это создание рабочих мест, увеличение налогооблагаемой базы и тому подобное. Оценивается и жизнеспособность проекта, потому что нет смысла вкладывать федеральные и региональные деньги в продукт, востребованность которого вызывает сомнения. Сюда же относится инвестиционная привлекательность, рыночные перспективы.

 

— А если это, скажем, медицинский прибор? Он, с одной стороны, очень нужен врачам и пациентам, но, с другой, эти потребители — не самые платежеспособные…

 

— Давайте не забывать, что социальная значимость разработок не ограничивается рабочими местами и налоговыми отчислениями. Если в результате проекта появится прибор, способный помогать людям, а нередко и спасать их жизнь, такой проект, несомненно, надо поддерживать. У нас есть конкретный пример такого рода — карманный электрокардиограф, который позволяет людям, прошедшим в нашем НИИ кардиологии лечение после операций на сердце, вести мониторинг своего состояния. Очень часто после операций у больных возникают осложнения именно из-за того, что нет постоянного мониторинга. С социальной точки зрения, проект имеет огромное значение, поэтому он был поддержан, и в дальнейшем мы будем помогать на всех этапах, и не обязательно финансово. Также сложно бывает показать инвестиционную привлекательность проектов на стыке приборостроения и сельского хозяйства — из-за того, что в этих проектах нет быстрой отдачи, надо тщательно прорабатывать бизнес-план, проводить маркетинговые исследования.

 

— Какая сфера тогда самая «легкая»?

 

— Легче всего проектам в области приборостроения, IT, потому что у них более понятная и обозримая перспектива: начали производить продукт — пошла отдача. Но тут как раз крайне важно понимать готовность рынка. На конкурсе мы, конечно, рассматриваем документы заявителя, но также оцениваем тенденции рынка. Бывает, что заявка составлена неидеально, а рыночная ситуация прибавляет очков. К сожалению, наши малые инновационные предприятия иногда делают какую-то вещь, совершенно не понимая, на какого потребителя они ориентируются. Получается, что вроде и проект интересный, но в смысле внедрения в производство и получения прибыли абсолютно бесперспективный. Немного другой случай — когда потенциальный рынок определен неправильно. Допустим, предполагается выпустить некий «вип-продукт», а он в данном сегменте совершенно не требуется, зато не закрыт спрос в малобюджетной нише. Тогда мы тоже включаемся: помогаем переработать бизнес-план, переориентироваться на более перспективный рынок.

 

— Итак, основные критерии для победы в конкурсе: инновационность, жизнеспособность, социально-экономический эффект.

 

— Совершенно верно. Кроме того, в рамках этой же программы мы занимаемся финансовым и технологическим аудитом. Можем его организовывать и частично либо полностью оплачивать. «Экспресс-оценка индекса технологической готовности предприятия к развитию и модернизации» — это не стандартная проверка, когда приходит аудитор, чего-то требует, тычет тебя носом, заставляет исправлять. У нас дружественный аудит, который позволяет привести в порядок документацию и регламентировать основные процессы на предприятии. Одиннадцать компаний уже прошли этот аудит, и большинство отзывов положительные. Один из ярких примеров — компания «Сибмаш». Люди долгое время работали и вроде бы обходились без определенных регламентов. Аудитор предложил сделать необходимые документы. Директор компании собственной волей внедрил регламент в производство и буквально через пару месяцев увидел повышение производительности.

 

— После того как проведена оценка, что происходит?

 

— Мы по результатам экспресс-оценки выбрали пять предприятий, для которых были разработаны программы модернизации. Это «Сибмаш», «Ресурс-Комплект», «Элком +», «Сибаналитприбор», «СЭТК». Некоторые из них начали реализацию программ, часть пока ищет деньги. Мы рассчитывали, что Минэкономразвития поддержит это направление, но пока вопрос не решен.

 

 

Своих не бросаем

 

— Вы уже упоминали проекты в сфере сельского хозяйства, но ведь в Томской области действует специализированный региональный инжиниринговый центр агропромышленного комплекса…

 

— Мы с коллегами достаточно плотно сотрудничаем. Одним из победителей нашего первого конкурса стала компания, которая занимается производством гранулированных грибов. По направлению деятельности компания относится к агропромышленному комплексу, но задача стояла из сферы приборостроения. При нашем софинансировании был разработан технологический процесс и опытный образец сушилки. Проект находится в стадии развития, сейчас идет поиск инвесторов для производства сушильных комплексов на продажу и выпуска собственно гранулированных грибов. Компания участвует в конкурсе «Биотехмед», возможно, выйдет на финансирование.

 

— Вы следите за дальнейшей судьбой проектов?

 

— Конечно. Мы своих не бросаем. Если люди грамотные, знают, чего хотят, мы подключаемся в проблемных точках, да и вообще встречаемся, общаемся. Есть, например, замечательная компания DI-Group, мы с ними работали над новыми фотополимерными чернилами. Дело в том, что чернила для 3D-печати рассчитаны на засветку инфракрасным светом определенной длиной волны. Обычно производители принтеров и чернил делают этот параметр уникальным, так как основной бизнес у них на продаже не аппаратов, а расходных материалов. Коллеги поставили задачу разработать чернила, которые были бы более универсальными и могли подойти для разных типов принтеров. Тогда фотополимерные чернила можно было бы производить у себя, а не покупать импортные. Задача была решена, заказчиком совместно с исполнителем была получена целая линейка чернил с различными свойствами, идет подготовка к промышленному производству в Томске. Эти чернила используются и в 3D-ручке, с которой компания успешно вышла на международный рынок.

 

— Отличная success story!

 

— Это и вправду один из самых ярких примеров успеха, но есть и другие. Компания «НИИТЭК ТПУ-Бурение»: мы им помогали, в том числе софинансированием, модернизировать тампонажные материалы. На Северной площадке ОЭЗ будет открыто производство новых материалов. Коллегам из компании «Ресурс-комплект» успешно помогли с разработкой источника питания аппаратов плазменной резки. Покупатели приобрели даже опытный образец, а компания уже реализовала14 источников питания, до конца года планирует продать еще 20-30. Выполнен проект системы управления технологическим процессом в компании «Кристалл-Т», где выращивают монокристаллы разного типа…

 

 

За дизайн ответишь

 

— Михаил, вы верите, что ТРИЦ сможет перекинуть мост над пропастью между прикладной наукой и производством? Зачем инновационной компании обращаться к посреднику, удлинять цепочку?

 

— Я сразу вспомнил еще один пример. Ученые разработали интересный прибор, даже изготовили прототип. Но вот в чем дело: их красивый эскиз не может заменить технологическую и конструкторскую документацию, которая изготавливается по строго определенным стандартам. Ученые просто не знают, как ее сделать. Идея есть, прототип есть, а без бумаг ничего не сдвинется, производство не запустишь. Вот тут-то и нужен ТРИЦ: чтобы обеспечить малым компаниям поддержку на любом этапе вывода продукции на рынок. Будь это та же документация, или рабочий прототип, или технология производства, или дизайн прибора. Я бы хотел, чтобы со временем ТРИЦ эту нишу полностью закрыл. Возможно, что-то будет делаться и в самом центре — экспертизы, консалтинг, документы.

 

— Давайте поговорим чуть подробнее о промышленном дизайне. Достаточно экзотично для нас пока звучит, да и не все понимают, что это такое…

 

— Согласен, наши компании не всегда понимают, насколько серьезным конкурентным преимуществом является хороший дизайн продукта. Возможно, это не так актуально в химии, но, например, в медицинском приборостроении очень важно. Реальная история: российская компания представляет свой прибор на международной выставке, а рядом стоит аппарат из Бельгии. Бельгийский — хуже функционально, слабее по параметрам, но покупают его. И неудивительно… У нашего прибора ни дизайн, ни удобство эксплуатации не соответствуют мировым стандартам. «Да мы и не думали об этом, прибор-то хороший», — говорят разработчики. Ну, да, но потребитель-то хочет эргономичность, удобство, эстетику. К сожалению, в нашей стране долго на это внимания не обращали, у директоров настоящий психологический барьер — они не готовы вкладывать деньги в промдизайн. Кроме того, есть стойкое заблуждение, что промдизайн — это только проработка экстерьера прибора. На самом деле все начинается с исследования рынка и позиционирования товара (чего самостоятельно разработчик часто не может сделать), а внешний дизайн — финальная стадия, между ними труд многих специалистов из разных областей: конструкторов, технологов, материаловедов, механиков и не только.

 

— Получается эти барьеры преодолевать?

 

— Честно признаться, с трудом. Говоришь: давайте мы проработаем дизайн, накидаем варианты. Показываем наработки, и люди говорят: мы хотим такой прибор. Дальше снова подключаются конструкторы, потому что решения, подходившие для старого корпуса, не подходят новому. Потом технологи выбирают подходящие материалы, прорабатывают вопросы изготовления деталей и сборки. Только после этого начинается производство. Кроме привлекательности изделия, часто компания получает еще и экономию на рациональном использовании материалов, технологичности производства и сборки.

 

— То есть услуга востребована?

 

— Мы в этом убедились, когда проводили свои конкурсы, работали с конкретными проектами. При этом выяснилось, что не только в Томске, но вообще в Сибири комплексных услуг по промышленному дизайну не оказывает никто! Поэтому ТРИЦ инициировал создание школ промдизайна, которые уже начали работать в ТГАСУ (архитектурные решения), ТУСУРе (информационные технологии) и ТПУ (приборостроение). В политехническом университете уже создан Центр промышленного дизайна. Кроме того, мы обязательно проведем конкурс на софинансирование услуг по промдизайну с хорошим объемом поддержки.

 

 

Всё, кроме науки

 

— Какие еще планы есть у ТРИЦ?

 

— Будем расширять спектр аудитов: пока проводили только технико-управленческий, дополнительно будем вести технический, технологический, финансовый и так далее. Продолжим работу по программам модернизации предприятий, запланировано два-три конкурса на софинансирование инжиниринговых услуг. Новое направление — маркетинговые исследования, брендирование и позиционирование продуктов. Мы намерены активизировать свою коммерческую деятельность, запускать собственные проекты (кроме тех, что идут по конкурсам). Наша основная задача — всеми способами помогать томским компаниям.

 

— Как вы оцениваете реальный спрос на услуги ТРИЦ?

 

— В трех наших конкурсах участвовало больше ста компаний. Софинансирование получили 19 компаний на общую сумму порядка 31,5 миллиона рублей. Пока основную работу мы вели именно с предприятиями, которые поддержали финансово, но надеемся, что реализованные проекты будут работать на нашу репутацию. Я уже говорил, что нужно преодолевать некие стереотипы: «нам быстрее и проще сделать все самим, чем куда-то идти». Мы доказываем, что это не так, сами активизируем рынок, получаем все больше обращений за консультационными и другими услугами. Потенциальный спрос очень высокий.

 

— Мы все время говорим об инжиниринге. Что включает в себя это понятие?

 

— Если дословно, инжиниринг — это любая инженерная деятельность. Подчеркну, что самим термином из этих работ исключается научная составляющая. Инжиниринг — проектирование технических процессов, оборудования, подготовка технической документации для создания производства, прототипирование, промышленный дизайн и так далее. Это комплексная поэтапная проработка процессов по выводу продукта на рынок. 

http://inotomsk.ru/