Татьяна Мейко:«В стихах мне не хватало чуда»

— Я хотела заниматься только творчеством. Все остальное мне казалось скучным и слишком узким. Мне хотелось или писать, или рисовать, или играть на сцене. Писала я с самого раннего детства: в семь лет начала сочинять стихи, потом — рассказы и фантастику. И с первыми же своими рассказами я попала к Виктору Дмитриевичу Колупаеву. Впервые меня напечатали в 16 лет в газете «Молодой ленинец», и Колупаев, наш известный томский фантаст, прочитав мой рассказ, пригласил в клуб фантастов. Для меня тогда это было загадкой: что за клуб фантастов? Да и вообще это была большая честь, я читала Колупаева, и он мне нравился. 

— Сам он никогда не говорил слов «ученики» или «учиться». Мы просто собирались, разговаривали, обсуждали рукописи. Там я читала свои рассказы, их обсуждали, многие хвалили. С этого времени я активнее начала публиковаться, ездила на различные семинары молодых писателей. 

— Первую сказку, «Осенние слезопадинки», я написала в 15 лет, потом, через три года ее напечатали два московских журнала — «Литературная учеба» и альманах «Парус». Я продолжала писать фантастику, но постепенно начала переходить к сказкам. Вообще, как я уже сказала, я начинала со стихов, и в них мне не хватало чуда, я всегда туда старалась что-то сказочное добавить. Потом начала писать фантастические рассказы. Там, конечно, происходили необыкновенные фантастические вещи, но в этих рассказах не хватало поэзии. И вот, когда я вместе соединила фантастику и поэзию, получилась сказка. Мне удобно в этом жанре, и если появляется какая-то мысль, которую нужно разработать, она легко укладывается в сказочный жанр. Хотя, иногда хочется написать стихотворение или просто рассказ. Работа над сказками, не исключает, что я могу попробовать писать и что-то другое.

— С самого начала я не ориентировалась на детей, потому что сама была, в общем-то, ребенком, в 15 лет. Но, когда уже начала публиковаться, когда увидела, что мои сказки читают, и читают, прежде всего, дети, тогда у меня для самой себя возник вопрос: как сделать язык более доступным, чтобы это мог прочитать ребенок? Но даже если и для взрослых мы будем писать просто и понятно — это не значит, что мы пишем плохо. Еще Толстой говорил, что для детей нужно писать также как для взрослых, только лучше. Поэтому, если всегда стремиться к простоте и доходчивости, то вещи, которые пишешь, на мой взгляд, не только не пострадают, но станут лучше. 

— Во-первых, конечно, для меня было очень важно, что на самом раннем этапе Виктор Дмитриевич был рядом, что я прошла со своими первыми рассказами через его оценку. Я очень любила его как писателя. Когда мне попадались сборники, в которых был Колупаев, мне всегда казалось, что его рассказы лучшие. Потому что они мне близки. Они очень человечные — его рассказы. Я и сама, по крайней мере, когда писала фантастику, старалась писать так, чтобы было в чем-то похоже, чтобы он одобрил. Это не значит, что я подражала, просто это мне подходило. 

Ну и естественно, на меня влияли те книги, которые я читала. Любимые авторы, любимые рассказы всегда оказывают огромное влияние. Когда прочитаешь хороший рассказ, сказку, стихотворение — хочется написать что-нибудь настолько же прекрасное.

— Это как-то с течением жизни приходит. Все мои переживания отражаются в той или иной степени в сказках. Несмотря на то, что это сказки, переживания, вложенные в них, реальны. Поэтому я редко что-нибудь придумываю специально для сюжета. Иногда бывает, что понравилось словечко, например, «семилик», придумалось существо семилик, и захотелось о нем написать сказку. Но все-таки чаще сюжет идет от внутренних переживаний. Когда есть какое-то чувство, которое не отпускает, его хочется выразить в слове. Вдохновляет и окружающий мир. Когда видишь что-то красивое, необыкновенное, хочется забрать это себе, присвоить — и красивый цветок, и закат. Как у Бунина: мне нужно взять, и, разгадав, отдать. Так и здесь. Мне хочется взять всю красоту природы, присвоить и передать через сказки. Хочется быть ко всему причастной.

— По-разному. Но, чаще всего долго, иногда годами. Мне хочется, чтобы написанный конечный вариант соответствовал прекрасному замыслу, который был в начале. Ведь замысел, у кого бы он ни возник, даже у ребенка, всегда прекрасен, это то же самое, что вдохновение. И хочется, чтобы хоть в какой-то мере замысел и конечный вариант совпадали, а это не всегда получается. Поэтому приходится много раз переписывать, передумывать, перерабатывать. Я никогда не отдаю вещь в печать или на чей-то суд сразу после того, как она написана. Она должна отлежаться, чтобы можно было на нее посмотреть другими глазами.

— Я читаю очень мало современной литературы, чтобы судить о ней. Но мне не нравится современное стремление к новаторству. Вы знаете, у Евгения Шварца в сказке «Обыкновенное чудо» есть охотник, который не охотится, а пишет диссертации про охоту. И у него спрашивают, почему он не охотится? А он говорит: «Как начнут они там внизу обсуждать каждый мой выстрел — с ума сойдешь! Лису, мол, он убил, как в прошлом году, ничего не внес нового в дело охоты». Вот сейчас в искусстве такой подход. Произведение оценивается не по тому, насколько оно прекрасно, насколько трогает, а насколько оно ново и современно. А, как правило, то что современно, быстро устаревает. Поэтому для меня современность – это не сегодня, не вчера, и даже не десять лет назад. Для меня современные писатели это и Рубцов, и Твардовский, и мой любимый Владимир Соколов — вся вторая половина 20-го века. И очень не хотелось бы суживать ее до какого-то десятилетия и считать, что каждый десять лет нужно писать по-новому. Я ориентируюсь на более широкий отрезок времени. 

— В 2011 году у меня вышла книга сказок «Пестрые перышки» — она стала началом серии, которую я сама оформляю иллюстрациями томских художников, работающих в необычных жанрах. «Пестрые перышки» оформлены картинами из перьев, автор которых профессор Томского государственного университета Нина Реморова. Вторая книга «Томские сказки» — проиллюстрирована корнепластикой Степана Ксенца. Следующий сборник, который я хочу выпустить «Сказки Среднего мира». Он написан по мотивам сказаний северных народов — хантов, селькупов. А оформлен вырезанками Надежды Вяловой. Книга уже готова к изданию.

Планов у меня много. Хочется, например, сделать книжку, героями которой будут современные дети, которые ходят в детский сад, в школу, общаются со сверстниками, с родителями. На творческих встречах меня часто школьники спрашивают: «А у вас есть сказки про обыкновенных детей?» Вот такая книжка понемногу собирается. А, со временем, хочу вернуться к рассказам, и может, даже к стихам.

источник Сибаналитика