История первая. Планирование по-английски

Когда вы слышите, что Англия - это страна традиций, - верьте! Традиций и планирования - не того, которое с выключенным мотором, а того, которое по пунктам и заранее.

Итак, 1913 год, Англия, Лондон, Вестминстерский холл, самое старое здание парламента. Заседание комиссии по крупной реставрации холла. И очень, знаете ли, грустно у комиссии идут дела. Здание начали строить в 11 веке, закончили, видимо, в 14, временами потом ремонтировали, но крупная реставрация... То поправить, се починить, и очень надо поменять стропила, а они, заразы, большие и дубовые. Дубовых лесов в Англии к тому моменту осталось мало, старых - еще меньше, а тут нужны дубы старше 300 лет - потому что все, что моложе, банально не подходит по размеру.

И говорит некто в комиссии - а откуда мы вообще дерево в прошлый раз брали? "Ээээ, - говорят ему, - а когда был прошлый раз?" А прошлый раз был в 14 веке. Мда. Ну все-таки - откуда брали? Проверяют. Из Сассекса, дубовые брусья под стропила присланы из владений семейства Корторп. И говорит опять некто в комиссии - большой оптимист человек был: "А давайте с ними свяжемся? Владения же никуда из семьи не уходили с 14 века. Ну в порядке бреда - свяжемся?"

Связываются. И глава семьи Кортропов сэр Джордж говорит человеческим голосом: "Вы за дубовыми стропилами для Вестминстерского холла? Вон те деревья - ваши. Понимаете, когда в 14 веке мой прапрапрапрапра вам балки поставил, он подумал, что лет через 500 вам новые могут понадобиться. И посадил. И велел передавать сообщение дальше."

И срубили дубы, и сделали балки, и отремонтировали Вестминстерский холл. Думаю, что сэр Джордж тогда приказал еще дубы посадить. А то лет через 500 понадобится...

История вторая. Розыгрыш.

Среди всех космических курьезов и розыгрышей первое место по праву принадлежит шутке Оуэна Гарриотта.
В 1973 году он входил в экипаж американской орбитальной станции «Скайлэб». Розыгрыш, который он устроил над офицером Центра управления полетами Робертом Криппеном, достоин навечно войти в анналы космонавтики.

С собой в космос Гарриотт захватил диктофон, на который его супруга наговорила несколько заранее составленных фраз. Когда в один из дней оператор Роберт Криппен вышел на связь с орбитальной станцией, Гарриотт ждал у передатчика с диктофоном в руке. Между станцией и Центром управления состоялся следующий диалог:

— «Скайлэб», это Хьюстон, ответьте.
— Здравствуйте, Хьюстон,— бодрым женским голосом отозвалась станция.— Это «Скайлэб».
Земля после секундного колебания поинтересовалась:
— Кто говорит?
— Привет, Боб,— отозвалась станция.— Это Хелен, жена Оуэна.
Боб несколько секунд переваривал ответ, а затем с трудом выдавил:
— Что ты там делаешь?
— Я тут решила ребятам поесть принести. Все свеженькое,— успокоил его голос с орбиты.
Центр управления молчал около минуты, а затем отключился. Видимо, у офицера связи сдали нервы.

История третья. Про собак.

Не знаю, правда или нет, но занятно.

Мало кому известный факт:

В любом месте Средней Азии, появление русского военного лагеря, буквально за несколько недель оставляло местных жителей без овчарок (предков нынешних алабаев, кстати). Именно этого срока хватало, чтобы все собаки, охраняющие отары в окрестностях воинской части, оказывались в русском лагере на правах сторожей - там, где их где регулярно кормят(!), гладят(!) и, главное, любят(!).

Именно поэтому не известно ни одного случая, чтобы ночью местным "партизанам" удалось удачно подкрасться и напасть на русский лагерь - ночных "визитёров" собаки рвали насмерть. (Это не словесный оборот, это буквально.)

Более того, известен случай когда несколько десятков таких экс-овчарок буквально разогнали боевой порядок нескольких сотен туркменской кавалерии раньше, чем они успели напасть на русский лагерь. И это было днём.

Надо сказать, что русских поначалу удивляла такая ненависть собак к своим бывшим хозяевам. Потом перестала, ибо русские увидели, что местные со своими собаками общались исключительно пинками, камнями да палками, а на любого, кто додумался хоть раз покормить свою овчарку, посмотрели бы как на идиота (а кем ещё надо быть, что бы дать пищу харамному зверю?!...). Понятное дело, что при таком обращении не то, что собака, а и хомячок хозяина возненавидит.

Надо сказать, что местные овцеводы рано или поздно приходили к мысли, что свою собаку (собак) надо у русских забрать, ибо экономические потери были явные и большие:

Во-первых - отары без собачьего присмотра разбегались (со всеми последствиями отсюда вытекающими);

Во-вторых - вместо убежавшей собаки, до того работавшей бесплатно и безъедно, приходилось нанимать чабана, работающего за деньги и харчи. И хотя труд чабана в Средней Азии был невероятно дёшев, но тем не менее это были совершенно непредусмотренные и ненужные затраты (часто и так у совсем небогатых людей).

И вот в один прекрасный (или когда как) день, к командиру русской части солдаты приводили пересилившего страх местного, и тот русскому офицеру озвучивал деловое предложение: "Возвращайте мне мою собаку (собак) или заплатите за неё (них)!.." Причём суммы всегда назывались совершенно запредельные - собака шла по цене минимум верблюда.

На что коварный русский отвечал:

- Хочешь забрать?.. Да ради бога!.. Забирай. Эй, покажите ему собак и пусть хоть всех их забирает!

К тому времени о том, что местный пришёл забирать свою собаку, обычно знал весь лагерь и смотреть на бесплатный цирк сбегались все, кто не был занят на срочных работах.

Местному показывали стаю собак: "Вон они, бери любую ...". И он шёл к ним с палкой в одной руке и верёвкой в другой, не чувствуя никакого подвоха.

А подвох был - к тому времени у собачьей стаи уже чётко был выработал условный рефлекс, что любой местный без сопровождения хотя бы одного русского солдата, на границе лагеря или на его территории, должен атаковаться без какой-либо команды и предварительного облаивания.

Много ли тебе поможет палка, если на тебя одновременно и со всех сторон бросается один-два десятка злющих псов, со средним весом 1,5 пуда каждый (а отдельные экземпляры и потяжелее)?

В общем, к тому времени, когда наши солдаты, всласть насмеявшись, отгоняли собак, местный уже бывал капитально искусан, а подран ещё сильнее.

Да, грубо, нетолерантно и совсем не по-вегетариански, но что было, то было - времена были тяжёлые, игрушки были железные, жизнь солдатская была скушна и тосклива, поэтому развлекались солдатики как могли.

Источник